Четверг, 28.03.2024, 23:43
ВЕТЕРАНАМ РАКЕТНЫХ ВОЙСК СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ
ОСТАВИТЬ СОБЩЕНИЕ ФОТОГАЛЕРЕЯФИЛЬМЫ О РВСН ВыходВход
Вы вошли как Гость · Группа "Гости"Приветствую Вас, Гость · RSS
ЯЗЫК/Language
ОБЬЯВЛЕНИЕ
НАВИГАЦИЯ
ОБЩЕНИЕ
ДРУЖЕСКИЕ САЙТЫ
ГОСТИ САЙТА
 
Главная » 2015 » Июль » 22 » 22.07.2015
22:01
22.07.2015

Из  книги   Николая  Филатова

«УТРАЧЕННЫЙ РАКЕТНО-ЯДЕРНЫЙ ЩИТ УКРАИНЫ»

(ХРОНИКА, АНАЛИТИКА, ВОСПОМИНАНИЯ)

 

ВОСПОМИНАНИЯ О СЛУЖБЕ В 46-РАКЕТНОЙ ДИВИЗИИ

 

Принятие Верховным Советом Украины Декларации о независимости и Заявления о безъядерном статусе Украины, каких-либо изменений в повседневную жизнь ракетчиков 46-й (Первомайской) и 19-й (Хмельницкой) ракетных дивизий, вооруженных самыми современными стратегическими ракетными комплексами с межконтинентальными баллистическими ракетами SS-19 и SS-24, в 1990 – 1991 годах практически не внесло. Личный состав двух дивизий продолжал нести боевое дежурство, проводил регламентные работы и техническое обслуживание ракетного вооружения, занимался плановой боевой подготовкой. Никаких практических действий (работ) по сокращению ракетно-ядерного оружия в двух дивизиях не велось, и даже разговоров о каком-либо возможном разоружении не было.

В мае месяце 1991 года в 46-ю ракетную дивизию с плановой рабочей поездкой с группой генералов и офицеров центрального аппарата прибыл Главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения генерал армии Юрий Павлович Максимов.

Посещение дивизии и работа в ней начальников главных (основных) управлений и специалистов командования РВСН проходили через шесть месяцев после моего назначения на должность командира дивизии.

Еще в ноябре 1990 года, на заседании Военного Совета РВСН, который рассматривал вопрос о моем назначении на должность командира дивизии, Юрий Павлович обратил мое внимание на некоторые слабые стороны и серьезные упущения, которые имели место в работе командования в этой дивизии. Вследствие чрезмерного увлечения действующего на тот момент командира дивизии строительством, десятки офицеров и прапорщиков были оторваны от выполнения своих прямых функциональных обязанностей. Откомандированные в созданные внештатные строительные команды, они месяцами не занимались своим делом, не занимались боевой подготовкой, не несли боевое дежурство, не обучали и не воспитывали своих подчиненных, а занимались только строительством (так называемым «хозяйственным способом») многих, не всегда достаточно необходимых и нужных объектов. Все было подчинено строительству, чтобы показать «передовую» дивизию и «эффективность» деятельности командования, а точнее – командира дивизии. Безусловно, даже при исключительно добросовестном и профессиональном отношении тысяч офицеров, прапорщиков, военнослужащих срочной службы, рабочих и служащих дивизии к выполнению своего долга, это не могло не привести к серьезным отрицательным последствиям.

26 апреля 1990 года в дивизии произошло чрезвычайное происшествие. Дикое происшествие не только для РВСН, но и для любой, даже самой отстающей, воинской части любого другого вида вооруженных сил. Двое военнослужащих срочной службы, воспользовавшись отсутствием в соединении должного уставного порядка (в том числе и по причине массового отрыва людей на стройки), тяжело ранили дежурного офицера и похитили из комнаты хранения оружия около двух десятков пистолетов, автоматов, пулеметов с большим запасом боеприпасов и дезертировали из части. Совершив еще несколько преступлений с применением оружия, захватом и угоном автомобиля, разбоем, они только через несколько суток были обнаружены и уничтожены сотрудниками МВД при задержании (оказав вооруженное сопротивление) под г. Уманью. Несколько единиц оружия с боеприпасами так и не было найдено. Для их обнаружения и задержания было задействовано несколько вертолетов, сотни машин и тысячи военнослужащих, сотрудников МВД и КГБ.

Главнокомандующий РВСН генерал армии Максимов Ю.П. тогда лично прибыл в дивизию и руководил мероприятиями по поиску двух бывших военнослужащих – вооруженных преступников. Командир дивизии прибыл в расположение дивизии уже значительно позже прибытия Главнокомандующего из Москвы (якобы находился в командировке в Киеве). Командира дивизии тогда не сняли с должности и не уволили из вооруженных сил, видимо только потому, что он был родственником известного и уважаемого всеми военачальника. Хотя говорить о его выдвижении на должность первого заместителя командующего или начальника штаба армии в последующем уже никто не посмел.

Это поистине дикое происшествие показало крайне низкую эффективность работы командира и штаба дивизии. Именно на это обратил мое внимание Главнокомандующий на заседании Военного Совета, где рассматривался вопрос о моем назначении на должность, настоятельно рекомендовал сосредоточить все усилия на вопросах боевой готовности, боевого дежурства, боевой подготовки, обучении и воспитании подчиненных. Юрий Павлович также сказал, что через шесть месяцев лично будет работать в соединении, изучит реальное состояние дел и окажет практическую помощь.

Состав группы генералов и офицеров, которые должны были работать в дивизии вместе с Главнокомандующим, план их работы и другие организационные вопросы мне были официально доведены за 15 – 20 дней до их прибытия. Однако, одно неординарное событие, которое произошло в дивизии за эти дни, привело к изменению состава группы и внесло коррективы в ранее доведенный план работы.

Приблизительно за две недели до прибытия Главнокомандующего, мною в г. Москву по договоренности был командирован офицер – начальник полевой авторемонтной мастерской (ПАРМ) дивизии с двумя большегрузными машинами, груженными автомобильными двигателями для капитального ремонта, поскольку осуществлялось это централизовано, через Главное автомобильное управление РВСН, расположенное в Подмосковье. Через пять дней, по возвращении, начальник ПАРМ доложил мне о прибытии, о доставленных двигателях и ЗИП для ремонта автомобилей. Поблагодарив офицера, я разрешил ему убыть домой для отдыха. Однако в течение двух часов я получил информацию от подчиненных о том, что начальник ПАРМ привез в дивизию четыре остова машин УАЗ (некоторые без двигателей и колес), а по документам они числились, как полученные с завода машины первой категории.

Прибыв на территорию автомобильного парка, я лично убедился, что полученная информация соответствовала действительности, а списанные и разукомплектованные остовы УАЗ по документам числились как машины первой категории. Вызванный на службу начальник ПАРМ ничего вразумительного пояснить не мог, все вопросы оставались без ответов, он все время твердил, что мне все пояснит начальник автомобильного управления РВСН. В течение нескольких часов последовала целая серия телефонных звонков от указанного должностного лица – генерала, вначале – с просьбами, уговорами и обещаниями, потом – с предупреждениями и с угрозами. Несколько звонков поступило от моих знакомых и друзей с дружескими советами «закрыть глаза» и через полгода эти машины будут списаны, а мне дадут новые.

После длительных и ненужных телефонных разговоров, я вызвал майора, начальника ПАРМ, и отдал официально приказ: «Загрузить остовы УАЗ на машины и за свой счет (во избежание открытия уголовного дела) лично отвезти их обратно, туда, где брал. Мой приказ был выполнен, а на следующий день я узнал, что в составе группы для работы в дивизии появились фамилии начальника автомобильного управления и его офицера, а в план работы внесены дополнительные вопросы изучения состояния автомобильной техники и ее эксплуатации.

         

По прибытии Главнокомандующего РВСН я кратко доложил о состоянии дел. Ю.П. Максимов поставил всем прибывшим с ним генералам и офицерам задачу приступить к работе согласно плану, а заслушивание командования дивизии провести на совещании, совместно с подведением итогов работы группы в конце рабочего дня. В течение всего дня прибывшие генералы и офицеры работали по своим направлениям на объектах с офицерами дивизии, я работал непосредственно с Главнокомандующим, получив за это время неоценимый объем знаний, опыта и поистине отцовского внимания.

Юрий Павлович Максимов навсегда останется в моей памяти как настоящий военачальник, профессионал и патриот своей державы.

На совещании я доложил по установленной схеме о состоянии дел в дивизии, главных направлениях работы и существующих проблемах. Ответил на все заданные вопросы. Юрий Павлович поблагодарил меня за достаточно краткий и хорошо подготовленный, содержательный доклад, предложив всем не заслушивать моих заместителей. Затем Главнокомандующий попросил генералов и офицеров центрального аппарата кратко доложить о результатах их работы и своих впечатлениях о дивизии, что и как изменилось за шесть месяцев деятельности нового командира дивизии.

Первым докладывал заместитель начальника Главного оперативного управления РВСН. Генерал дал очень высокую оценку состояния дел в дивизии и тому, что увидел, подчеркнув, что теперь дивизия действительно занимается в первую очередь вопросами боевой и мобилизационной готовности, боевого дежурства, командирской и боевой подготовкой. В мой адрес прозвучали такие добрые слова и оценки, что мне было даже несколько неудобно. Генерал высказал свое убеждение, что по вопросам боевой готовности дивизия за шесть месяцев вышла на рубежи одной из лучших. Главнокомандующий также поблагодарил меня за эффективную работу и положительные результаты, достигнутые за шесть месяцев командования.

После этого выступили еще четыре генерала по вопросам мобилизационной готовности, боевой подготовки, состояния воинской дисциплины и воспитательной работы, состояния ракетного вооружения и техники. Все выступления были с такими же положительными оценками и самыми добрыми отзывами в мой адрес и в адрес всего коллектива дивизии.

Затем за трибуну вышел начальник автомобильного управления РВСН. В своем многословном выступлении он доложил Главнокомандующему, что за шесть месяцев командования я полностью разрушил все автомобильные парки дивизии, автомобильную технику привел в небоеготовое состояние, а подготовку водителей вообще запретил и что за это меня надо отдать под суд. По ходу его затянувшегося выступления Главнокомандующий трижды обращался ко мне с вопросами, почему так произошло и осознаю ли я, к чему это может привести. Я, насколько это было возможно, сдержанно отвечал, что видимо, упустил некоторые вопросы, по которым состояние дел необходимо будет исправлять. Относительно якобы уничтоженных мною автопарков и прекращения подготовки водителей пояснил, что за зиму в двух помещениях автопарка действительно полностью обрушилась вся облицовочная плитка (в свое время была наспех уложена вышеуказанными строительными бригадами). А подготовка водителей трое суток не проводилась из-за отсутствия топлива, цистерны с которым прибыли с опозданием. Однако Главнокомандующий при докладе генерала по выражению моего лица видимо понял, что с чем-то я явно не согласен и попросил реагировать на критику более спокойно.

После начальника автомобильного управления выступил еще один генерал и два полковника со служб тыла РВСН. Выступления полковников были менее критичны, но ничего хорошего они, как и начальник автомобильного управления, в дивизии не увидели.

Завершая совещание, Главнокомандующий поблагодарил всех за работу, а командованию дивизии пожелал не останавливаться на достигнутых результатах и продолжать настойчиво трудиться с учетом высказанных критических замечаний. После этого Юрий Павлович, его заместитель – начальник тыла РВСН генерал-полковник Никитин Г.П. и начальник управления кадров генерал-лейтенант Панин И.Г. зашли в мой кабинет. Главнокомандующий, видя несколько возбужденное мое состояние, попросил присесть и успокоиться, начав беседовать со мной по вопросам жизни и быта. В ходе беседы Юрий Павлович очень корректно задал вопрос, не было ли каких субъективных причин для такого резкого выступления начальника автомобильного управления и еще двух офицеров тыла. Я ответил, что никаких причин я не знаю, они работали и, видимо, оценивали состояние дел, исходя из увиденного и своего профессионализма.

В этот момент, уважаемый мной заместитель Главнокомандующего – начальник тыла РВСН Геннадий Павлович Никитин обратился к Главнокомандующему и сказал в мой адрес, что командир дивизии не всегда прислушивается к мнению старших начальников и не учитывает их обращения. Как пример, он рассказал ГК о том, что трижды звонил мне лично (в том числе и на квартиру) с просьбой подать представление на одного начальника службы тыла для назначения его на вышестоящую должность на полигон и для награждения его орденом. Однако я не прислушался к его обращению и не представил соответствующих документов, не желая якобы отпускать офицера из дивизии. На вопрос Главнокомандующего, действительно ли это так, я довольно эмоционально ответил ему и генерал-полковнику Никитину, что такие разговоры происходили трижды, однако я объяснял, почему не могу подписать представления на данного офицера для назначения на вышестоящую должность и тем более, для награждения. По своим морально-деловым качествам и по состоянию дел в возглавляемой им службе офицер не мог быть представлен ни к выдвижению, ни к награждению. Я подчеркнул, что с большим уважением относился и отношусь к начальнику тыла РВСН, осознаю, что в должности всего полгода, но в этом конкретном случае иначе поступить просто не мог.

На этом вопрос был закрыт, а присутствующий в кабинете Илья Григорьевич Панин попросил разрешения у ГК выйти на 15 – 20 минут. Вместе с ним из кабинета вышел генерал-полковник Никитин Г.П. Юрий Павлович Максимов продолжил беседу со мной о моей семье, родных, близких и т.д. Минут через 20 в кабинет зашел И.Г. Панин и обратился с просьбой к ГК, чтобы я на некоторое время вышел из кабинета для его доклада лично Главнокомандующему. Я вышел из кабинета.

Через 20 – 25 минут Илья Григорьевич пригласил меня в кабинет и Главнокомандующий задал мне вопрос, почему я при заслушивании не доложил о полученных четырех остовах УАЗ (вместо автомобилей 1-й категории) и об их отправке назад за счет виновных. Я признал, что такой факт действительно имел место, а не докладывал потому, что вопрос решил самостоятельно и считаю, что это не повлияло на внезапное прибытие начальника автомобильного управления и его резкий доклад.

После этого Юрий Павлович сердечно поблагодарил меня за добросовестную службу, проявленное мужество и честность, а также извинился за поведение и необъективный доклад своего подчиненного генерала и за то, что не остановил его при докладе, хотя почувствовал наличие каких-то субъективных причин для такого поведения.

Только такой, поистине великий и мудрый военачальник, каким был Главнокомандующий РВСН генерал армии Юрий Павлович Максимов, мог так поступить. Только такой, исключительно порядочный генерал, настоящий профессионал, психолог и учитель, впоследствии – начальник Главного управления кадров Министерства обороны Российской Федерации, каким является генерал-полковник Илья Григорьевич Панин, смог буквально за 20 минут разобраться в сложившейся ситуации, обнаружить истину и доложить об этом объективно Главнокомандующему.

Это были люди, генералы (к великой радости И.Г. Панин и сегодня живет и здравствует), которые имели честь, совесть, были настоящими военными профессионалами, учителями и воспитателями. Были, без преувеличения настоящими отцами-командирами.

Этот, казалось бы, небольшой, рядовой эпизод остался в моей памяти на всю жизнь. И мне не очень хотелось, с одной стороны, вспоминать о досадных событиях, а с другой стороны, я убежден, что в этой истории положительного значительно больше и оно должно служить примером для подражания многим сегодняшним командирам и военачальникам.

В процессе последующей службы в должностях командира дивизии и первого заместителя командующего 43-й ракетной армии мне неоднократно приходилось лично общаться и с Главнокомандующим РВСН генералом армии Ю.П. Максимовым, и с генералом И.Г. Паниным. Каждое такое общение всегда обогащало духовно, давало новый прилив сил и энергии для службы. Эти поистине легендарные люди сыграли в моей жизни и в службе величайшую роль, всегда были примером честности и порядочности.

Они оба беседовали со мной, когда произошел полный развал СССР, и когда началась тяжба за ракетно-ядерное оружие Украины. Они оба нормально восприняли мое решение остаться служить на Украине, а в последующем – и в составе Вооруженных Сил Украины.

Вот когда можно и нужно сказать: «Честь имел служить под командованием таких поистине великих людей, генералов и военачальников». К ним можно и нужно причислить таких же честных и добросовестных генералов, офицеров, военных профессионалов – ракетчиков, как маршала России Игоря Дмитриевича Сергеева, генерал-полковников С.Г. Кочемасова, А.П. Волкова, В.А. Муравьева, Н.Е. Соловцова, С.В. Каракаева, генералов А.В. Усенкова, В.Ф. Топольцева, Ф.И. Марущенко, В.Ф. Егорова, Г.И. Пронина, Ю.П. Регентова, В.В. Горынцева и многих других, прекрасных людей, истинных командиров и военачальников. Именно такие люди, профессионалы, учителя и воспитатели, всегда были и будут примером для подражания, образцом беззаветного служения своей отчизне, своему народу и душевного отношения к людям.

Просмотров: 2090 | Добавил: Админ | Рейтинг: 5.0/6
Всего комментариев: 0
Copyright MyCorp © 2024
Календарь
«  Июль 2015  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
  12345
6789101112
13141516171819
20212223242526
2728293031
ПРАЗДНИКИ СЕГОДНЯ
Праздники Украины
ЖИЗНЬ САЙТА
Форма входа